Таинство творчества, или как я пишу рассказы

Юноши, вам говорю – вас ли не мучит любовь?

Я научил вас любви, и я же несу вам целенье,

Ибо в единой руке – раны и помощь от ран.

Овидий,  «Лекарство от любви»

Да это и не рассказ вовсе,  а фиксация стадий процесса. Я просто по памяти освежаю, что за чем следует, какие впечатления, мысли, структурирую, разбиваю на этапы, силясь понять, стремясь всем нутром разгадать тайну творчества. Зачем? Чтобы узнать и никому не говорить. Чтобы надежно спрятать внутри себя и никому не выдавать. И тем самым стать еще чуточку сильнее, снова немного выше, чем все остальные – сверху лучше видно.

Я пишу рассказы так же, как сочинял бы музыку или писал картины, это я уже после понял. Оказывается, все творческие вещи (порывы) сродни друг другу. Да и не только творческие. Если бы я умел заправски жарить котлеты а la russe, наверное, проходил бы через те же фазы. Но я не умею, не дано. Интересно, что все фазы творческого процесса безоговорочно, идеально, полно схожи с тем неприличным способом самоудовлетворения мужчины рукой, при котором дамы поеживаются в брезгливом отвращении, который осуждается другими мужчинами и называется онанизмом. Да, ведь это так прекрасно самому потрогать себя там. Как это происходит? При каких обстоятельствах? Что предшествует? Каковы ощущения? У мужчин бывает, что внутренняя энергия, это огненная вулканическая лава, не находя выхода, рискует разорвать тебя на части изнутри. Когда обессиленный длительным воздержанием ты начинаешь думать только об этом, неотвязно, мучительно, страдать от собственного бессилия противостоять. Ну и что же? Ты ходишь в одиночестве, меряешь шагами комнату, уже многократно мерянную ранее. Носишь пока в себе это, ожидая излить: семя, музыку, живопись, семя, прозу, опять семя. Это твое, но ты хочешь отдать это, оно льется, силясь найти выход, ты пока лишь сдерживаешь. Это мучительно сладко. Ты накопил, но это уже нельзя носить внутри себя. Оно требует выход сиюминутный, иначе не выдержишь. Ты терпишь до последнего. Сердцебиение учащается, ты уже не владеешь собой, не принадлежишь самому себе. Все, ты потерял контроль и ожидаешь, что все сейчас произойдет. Это уже известно и неотвратимо как рассвет. Ты садишься на стул, на кресло, но лучше на стул, так удобнее, ты достаешь его (или карандаш для фиксации творческого порыва) и все дальнейшее зависит только от тебя. Нет, надо еще встать и закрыть дверь. Это обязательно. Это ритуал. Ты всегда забываешь это сделать и злишься на себя от этой глупости. Дверь это люк через который втекает и вытекает энергия. Тебе надо закрыть ее в ответственный момент, чтобы энергия Ци не улетучилась, унеся что-то важное. Энергия должна остаться внутри твоей добровольной тюремной камеры, без этого все не будет так сладко. Ты снова садишься, учащенно дыша, все, теперь можно начинать. В голове творится какая-то суматоха. Всё носится, мысли похожи на людей в большом доме, которых застали врасплох известием о приезде гостей, например, или о чем-то неожиданном. Все забегали, случайные хлопки дверей, случайные стуки сковородки, где-то жалобный плач ребенка тонет в общем поднятом гвалте. Но постепенно с началом твоих действий, с началом твоих пока неуверенных движений все успокаивается, возвращаясь на круги своя, хаос затихает и начинает слышаться какой-то стройный исключительно мужской хор, глубокий, богатый, все более звучный. Ты уже не можешь ничего остановить. Внешний мир как-то сам отключился, заглох, отошел на задний план, задернутый полупрозрачной занавеской, он тебе сейчас не интересен. Ты занят. Другие мысли становятся все более четкими, гладкими, векторизованными. В картине проступают детали. Бросив общий взгляд и насладившись полотном в целом, ты смакуешь нюансы, полутона, наслаждаешься светотенью, легчайшими лессировками. Как красиво! Ты не задумываешься уже над тем, что делаешь. Все уже происходит само собой. И процесс давно перешел в неуправляемую фазу, начав жить самостоятельной жизнью. Финал еще не виден, но ты не торопишься его приблизить – успеется. Как это хорошо. Ты видишь образы. Они сами льнут откровенные, цветные, бесстыжие, как вульгарная, вонючая рыжеволосая девица. Прочь! Но их уже не отгонишь, они уже облепили как мухи и проще свыкнуться с ними.

Пока ты держишь его, крепко, уверенно, ты управляешь ситуацией, не выпускай ни на минуту. Магический джойстик и ты уже неразделимы, подобно единому целому, как желток и белок в одной скорлупе, немыслимы друг без друга. Изыми одно, и картина разрушится – безвыходный дуализм. Ты держишь правду жизни, ее смысл. Волшебный источник, женщина лишена такого наслаждения. Точнее, у нее все по-другому, катастрофически измельчено, как жалкая пародия, извращено до неузнаваемости. Но женщина тоже бывает нужна, ее образ неизбежен. Это катализатор процесса, именно он управляет всей реакцией. Какая издевка! А может нет. Они разрушает дуализм, беззастенчиво вмешиваясь, настойчиво стучит в скорлупу, требуя доступа как к белку, так и к желтку. Ненасытная…

Джойстик уже не в силах терпеть. То, что внутри уже закипает, первые пузырьки – предвестники уже побежали от днища к самому верху, свидетельствуя о приближающемся извержении. Сейчас, еще чуть-чуть, подступает все ближе и ближе. Нет. Немного больно. О! Все, дальше уже нет силы терпеть. Фонтан выплеснулся, мощный, яркий, потом еще волна, слабее первой, еще немного. Буря чувств, могучий ураган налетевших эмоций, затем расслабление, блаженство. Строчки полились по белой бумаге, побежали ручейками, капельки слов, молекулы букв объединяются в причудливые комбинации. Неуправляемая реакция началась. Ты уже не в силах противостоять. Тебе надо лишь быть собой и чувствовать. Все получится. Творчество прекрасно!